Книга Чудеса в решете - Владимир Сухинин

– Самойлов! Если твои сегодня не сдадут зачет по стрельбе, я напишу докладную. – В обшарпанных, много повидавших на своем веку высоких старых дверях появилась голова руководителя стрельб майора Платошкина.

Старший участковый широко растянул рот в неестественно приветливой улыбке.

– Семеныч, дык мои уже собираются. Вот жду участковых с Касинки, и идем дружно на инструктаж.

– Жду еще полчаса, а потом еду на стрельбище, вы всех задерживаете.

– А сколько это «всех»?

– Всех – это всех…

– Так вроде все уже отстрелялись.

– Не все… Ваши дармоеды еще не стреляли и… кадры.

– Ка-адры, – с наигранным уважением протянул Самойлов. – Ну, дамам из кадров мы можем уступить стрелять первыми, Семеныч. Выше кадров только Солнце.

– Миша, хватит паясничать. Мне отчет о проведении стрельб за квартал сдавать нужно.

– Так сейчас все будут, подожди малость. С Касинки добираться, сам знаешь, не ближний свет.

– Пусть заранее выезжают! – голова Семеныча исчезла. Дверь с гнусавым скрипом захлопнулась.

Самойлов вздохнул и набрал вызов. В смартфоне раздались гудки, затем веселый голос ответил:

– Слушаю, Михаил Васильевич.

– Светлов, вы где?

– Подъезжаем уже. Нас стажер на своей тачке подвез. Меня и Панченко. Очень аккуратно едет…

– Понятно. Его тоже берите с собой. Там Семеныч уже рвет и мечет.

– Михаил Васильевич, еще минут десять, и будем.

– Хорошо. Сразу в актовый зал на инструктаж.

Самойлов отбросил смартфон и раздраженно выругался.

– Твою мать…

Одни наезды со всех сторон, а он хоть разорвись. Участковых не хватает, стол делами завален… Вот еще заявление. Пропадают кошки и собаки.

«И что? Их теперь искать?..»

– Бред! – раздраженно и тихо проговорил он, осуждающе качая головой. «И это дело взял на контроль начальник полиции! Куда катится мир?.. – боясь это произнести вслух, подумал Михаил Васильевич. – А я-то думал, что раньше было плохо… Охо-хо! Дожить бы до пенсии…»

Дверь вновь противно заскрипела, как старый участковый, которого беспокоят по пустякам, и без стука ввалился немолодой полный капитан Панченко и следом зашел, стараясь не привлекать к себе внимание, молоденький, высокий, крепкий парнишка. Он даже ссутулился, стараясь спрятаться за Панченко.

– Василич, наши все прибыли, – с одышкой быстро протараторил участковый. – Это новый стажер из школы милиции. Вот представить привел, – переведя дух, произнес он.

Глаза старшего участкового блеснули. На его худом лице появилась хищная улыбка.

– Кто такой? Откуда прибыл?

– Антон Загнибеда. Из Новосибирского филиала Барнаульского юридического института.

– Служил?

– Так точно!

– Где?

– В Гюмри. Мотострелок. Пулеметчик.

– Что за фамилия такая… э-э странная.

– Из казаков мы. Запорожских.

– Украинец?

– Чистый русский. С Кубани.

– Чистый русский, – усмехнулся Самойлов, – с такой-то фамилией… Ладно, сейчас на инструктаж. Потом получать оружие и вместе с Николаем… Хм… Капитаном Панченко на стрельбище.

– Так за мной табельное оружие еще не закрепили.

– Ты зачеты сдал?

– Сдал.

– У психолога был?

– Был.

– Коля, ты в приказ его подавал?

– Подавал, Василич, ты в отпуске был. Он рапорт писал. Евкубов завизировал.

– Хорошо, значит, пусть получает табельное, и на стрельбище… Идите уже, – махнул рукой Самойлов. – Вас Семеныч с дамами заждался… И это, Коля, постой. По дороге заскочишь в дачный поселок. По адресу проверишь там. Заявление вот возьми. Он протянул лист участковому.

– А что там?

– А там, Коля, – ехидно произнес Самолов, – собаки и кошки пропадают. И есть жалоба на одного сумасшедшего.

– Ты серьезно?

– Серьезней некуда. Там резолюция начальника полиции. Ты почитай по дороге. Ваш район.

– Ну прям чудеса в решете! – обескураженный участковый забрал заявление и вышел. Стажер поспешил следом.

Полный участковый с темным, промокшим воротником форменной рубашки вытер платком пот со лба, надел фуражку и беспомощно огляделся. Взгляд его пал на стоящего стажера.

– Так, Александр…

– Я Антон…

– Для дела не важно, Антон. Вот тебе первое самостоятельно задание. Перед стрельбами заедем к этому сумасшедшему и возьмем объяснение. Потом завтра уже ты сам походишь по соседям, поспрашиваешь и напишешь обстоятельный отчет. Что тут и как. Понял?..

Антон был крепким, высоким парнем. Но по складу характера застенчивый и нерешительный, в отца. Понимая, что в жизни с таким характером прожить трудно, пошел на рукопашный бой. Думал приобрести там уверенность. После армии поступил в полицию и отслужил два года в роте ППС. Был он неглупым и, хотя это ему не нравилось, все же понимал, где надо «лизнуть», где промолчать. Собрав деньги, сумел поступить в Новосибирскую бывшую школу милиции. Специально уехал в Сибирь. Там нравы попроще и цены пониже.

– А куда мне еще идти? – спрашивал он у отца. К бизнесу я не предрасположен. Инженеры никому не нужны… Рабочим на стройку идти или таксистом работать? Нет уж, я пойду учиться. Полиция – это все же власть, папа.

– Власть-то она власть, сынок, только она человека портит, эта власть…

Антон это прекрасно понял еще с армии. Контрабас[1], дагестанец, командир отделения невысокий, худой, хорошо говоривший по-русски, поучал молодых солдат:

– Вы думаете, вы Родине служите, салаги. Забудьте! Вы служите мне, я взводному, тот ротному. Это называется вертикаль власти. И я для вас и мать, и отец, и Родина. Понятно?

Строй новобранцев вразнобой ответил:

– Так точно!

– Ну если понятно, то меня как командира нужно любить и обо мне заботиться. Мигом в «чипок»[2] и несите кофе, и пирожные…