Наталия Янкович
Другой мир
Глава 1
ИТАК…
Часть первая: Про налогового инспектора Семена Коновалова и то, как он попал в сказку
Ясное раннее утро началось, как ни прискорбно, с головной боли. Во рту стоял привкус то ли сдохшей кошки, то ли свежевылитых помоев. Голова натужно гудела и напоминала огромный тромбон.
Чтобы не спугнуть притаившуюся где-то в затылке жгучую головную боль, Семён Коновалов осторожно приоткрыл левый глаз. И тут же его закрыл. Начинать день с левого глаза было плохой приметой. Собравшись с духом, Сеня открыл два глаза разом! Теперь все должно было заладиться!
В лицо ударило яркое солнышко раннего летнего утра, в нос пахнуло легким запашком из соседнего коровника. Да… Теперь Сеня наконец-то вспомнил, где он находится. Но почему он оказался на заднем дворе деревенского домика одного из своих старинных школьных друзей в обнимку с молодым поросенком?! Этого понять он никак не мог!
Юный хряк ворчливо взвизгнул и своевременно удалился, побаиваясь, что его вздумают принять за сало. А Сеня понял, что пора подниматься и ему.
Неуверенно пошатываясь, в банном халате и босиком, Семен побрел к дому в надежде, что муки тяжелого похмелья останутся недолговечными, небо услышит его молитвы и ниспошлет ему бутылочку холодного пивка.
С такими радужными мечтами молодой человек распахнул дверь избы и ввалился внутрь.
Надежды тут же растаяли. Первое, что он увидел, был настежь открытый, пустой холодильник. Все вчерашние запасы, состоявшие из батареи бутылок водки и ящика пива, куда-то таинственно испарились!
Следуя дедуктивному методу, Семен сосредоточенно огляделся. Такой объем запасов горючего не мог исчезнуть бесследно! Должен был остаться след!
Не раздумывая долго, Сеня встал на четвереньки и взял-таки этот самый злополучный след! Идя на запах, новоиспеченный сыщик уткнулся носом в рот сладко похрапывающего хозяина дома Коляна. Блаженная улыбка и милое амбре сказали Сене все: ПИВА НЕ БУДЕТ!
— Чур меня, чур! Уйди, кому говорят! — забормотал во сне Колян и размашистым движением руки угодил молодому сыщику точно в нос.
Взвизгнув от неожиданности, Семен для порядка громко выругался и, почти протрезвев, поплелся к раковине приводить себя в божеский вид. Осторожно промыв разбитый нос и тщательно прополоскав рот, молодой налоговый инспектор почувствовал себя почти человеком. Но тут же его посетили глубокие сомнения по этому поводу.
Прямо перед ним вырос здоровенный Колян. Выпучив глаза и изрыгая пары перегара, он нервно забормотал:
— Ты кто такой будешь?! Я тебя спрашиваю! А ну, отвечай!
Семен судорожно оглянулся за спину. Там никого не нашлось. Переведя взгляд обратно на Коляна, Сеня наконец сообразил, что спрашивают его. Бестолково похлопав пару секунд глазами, молодой инспектор протяжно выдавил:
— Так это ж я, Семен, твой школьный товарищ! Мы вчера все вместе к твоим старикам в гости приехали! Сеня… Коновалов… — неуверенно повторил молодой человек, когда понял, что его слова не произвели на здоровенного Колю ровно никакого впечатления.
Наступила затянувшаяся пауза, после которой, усердно почесав в затылке, Колян выдал:
— Если Семен, то почему зеленый?!
И тут Сеня испугался не на шутку. Действительно, если он — это он, то почему тогда зеленый?! А, стоп… Кто сказал, что он зеленый?! Прищурившись, молодой человек осторожно заглянул в зеркало.
«Нет, цвет лица нормальный!» — облегченно вздохнул он, но тут же напрягся. Из зеркала на него смотрела страшная, перекореженная и небритая морда какого-то… неандертальца или питекантропа, но, совершенно определенно, не Семена Коновалова!
— Я — это не я вовсе. Кто он, — тыкнул молодой инспектор в зеркало, — я не знаю… Но точно не я…
Рассудительные измышления молодого налогового инспектора прервал скрип открывающейся двери. Оттуда, ведомые под руки крепким стариком, отцом Коляна, появились еще двое бывших школьных товарищей.
— В капусте этих обормотов отыскал. Разгильдяи чуть все кусты не потоптали, будь они неладны! Это ж надо до такого состояния нализаться! — в сердцах запричитал папаша.
— Мы в капусте валялись — к деньгам… — попытался оправдаться невысокий молодой человек в одном кроссовке на босу ногу.
Второй, худой и высокий, только молча хмурился.
— У вас черти по огороду скачут, — наконец выдал он. — А вы все на нас пытаетесь свалить…
— Черти! — папаша так и ахнул.
— Пить надо меньше, тогда и черти не запрыгают… — наставительно добавил он и пошел во двор кормить скотину.
В домике остались только четверо друзей.
— Как-то нехорошо получилось… — виновато промычал тот, что пониже ростом, в котором через некоторое время Семен с трудом признал своего товарища Серегу. — …Не надо нам было капусту портить…
— Это все черти! Я их собственными глазами видел! — не унимался высокий Лёха. — Вчера ночью мы на грядки с Серым забрались, и я… прям как вас сейчас вижу… так и их рассмотрел! Три таких здоровенных чертяги. Мимо нас — шмыг… И все хихикали, хихикали…
— Оно понятно! — гаркнул Колян, глазея на пустой холодильник и стягивая с лица покореженные солнечные очки с зелеными стеклами. — Лихо мы вчера мой юбилей отметили!
Более или менее разобравшись с ситуацией, компания закадычных друзей расселась за крепким дубовым столом. Колян принял на себя обязанности хозяина праздника и поковылял в подвал за провизией, в тайне надеясь раздобыть там отцовскую заначку или на крайний случай — молодое сливовое вино.
Семен угрюмо лузгал семечки и рисовал в голове все возможные варианты как получше объяснить Юле, почему вчера вечером он ей так и не перезвонил. Юля была его старой, вернее молодой, но очень давней школьной любовью, с которой они несколько месяцев назад неожиданно, прямо на улице, столкнулись нос к носу и тут же, не сговариваясь, решили продолжить школьный роман.
И теперь их давний роман затягивался, предвещая Семену весьма сомнительную перспективу. Как заявила ему недавно Юля: «Играть в долгую она не собирается и предпочитает брать быка за рога, а не ходить вокруг да около…» К несчастью Сени, в данном случае, этим быком был именно он. И его брали. Прямо за самую шею! Смертельной удавкой!
А ему, ой как не хотелось в двадцать-то девять лет оказаться на привязи! Как говорится, еще бы попастись на вольных хлебах, пощипать травки… И тут — на тебе! Но при всем при этом Юля ему очень нравилась.
«Любовь, наверное, блин… — размышлял молодой налоговый инспектор, — мать ее за ногу… Однако любовь — хорошо, без нее — хуже… Значит, будем сдаваться… Без боя и кровопролитий, по-мирному, под звуки
