Кортни Коллинз
Птаха
Посвящается Джуди
После множества жизней, пожалуй,
переменится что-то.
Полагаю, увидишь итогом,
что хотел увидеть, —
Умирать и опять возвращаться
не придется боле.
Луиза Глюк, «Дрозд», Аверно
© Courtney Collins, 2024
© Шукшина Е., перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2025
Издательство АЗБУКА®
Пролог
Десять тысяч косичек хлопот.
Отец смеялся, говоря это своим друзьям. Он имел в виду твои волосы. А еще твою жизнь, да и все жизни, которые тебе только предстоит прожить. И по предположению отца, счастья в них не будет, поскольку родилась ты девочкой. Тебе как раз исполнилось четырнадцать. Сестра Мида заплетала тебе косы. Ты тогда почти ничего не понимала ни про себя, ни про то, чего тебе хочется. Но уже с подозрением относилась к родителям и всем их словам.
В ту первую жизнь ты родилась в деревне, расположенной в излучине широкой реки, за которой вдали виднелись горы. В твоем представлении горы обещали целый мир, но тебя отделяла от него река.
Отец и мать рассказывали про реку, про помолвленных деревенских девушек, пытавшихся бежать, но река утопила их, потому что, говорили они, ей не нравится, когда девочки не слушаются. А разгневавшись, река закипает телами девушек и девочек, и их поедают рыбы. Потому что они не слушались. Недоеденное рыбами, по версии родителей, выносит на берег, будто жемчужинами усеянный зубами девочек. Они не разрешали тебе туда ходить.
В двенадцать ты наконец самостоятельно дошла до реки и все там исследовала. Тогда родители как раз готовились к свадьбе Миды с соседом Чоу. Вся деревня знала: Чоу жадный и жестокий. Однажды, пробегая мимо его хозяйства, ты видела, как он пнул свою собаку, только потому что та стояла у него на пути. И всякий раз, заслышав скулеж бедного пса, разносящийся по долине, ты знала: все дело в ботинке Чоу. Твои родители тоже это понимали. А потому ты не могла взять в толк, зачем он приходил посидеть у вас за столом и обсудить приданое Миды, а та, наливая ему чай, мило улыбалась.
Ты и секунды не смогла выдержать в обществе Чоу, который плотоядным взглядом осматривал дом, и побежала через поле к дороге, мимо земли Чоу, мимо соседских угодий, прямо к реке; так далеко ты никогда не заходила. Обшарив берег реки, ты не нашла никаких девичьих останков. Выгребала тину руками, гадая, что там может быть спрятано. Но под пальцами шуршал только гравий – ни косточки, ни осколка косточки. Ты бродила по берегу, заходила в воду, и ничего страшного с тобой не случилось. Потом ты сидела на гладких камнях, опустив ноги в прохладную реку, и смотрела на плывущих уток. Река не накажет, если ты не будешь слушаться родителей или еще кого, поняла ты. Ей все равно. И ты поклялась себе в один прекрасный день перебраться на тот берег.
Сейчас тебя нет там, где ты начинала, – в деревне, расположенной в излучине реки, за которой виднелись горы. Тебя унесло дальше – в другую жизнь, в другое время.
Ты на больничной койке, очень далеко. Но именно здесь ты чувствуешь, как в тебе поднимается река. Как она обрушивается на берега, сносит глиняные стены, которые ты понастроила за свои жизни, и все хитрости, с помощью которых ты научилась забывать.
И именно здесь, косичка за косичкой, ты начинаешь вспоминать…
I
1
Гималаи, год неизвестен
Теплый погожий день. Ты стоишь лицом к полю. Время жатвы. Тяжелые колосья ячменя клонятся к земле.
Мать на кухне, и ее взгляд опаляет тебе спину. Ты поворачиваешься. Мать вымешивает тесто и будто бы не видит тебя. Она готовит сладкие клецки к свадьбе, которой ты вовсе не хочешь, горы клецок, которых ты вовсе не просила.
Что ты смотришь на меня? Смотри на него! – кричишь ты, указывая на отца. Он тоже избегает тебя. Сидит на пне за свинарником и лакает домашнее пиво. Он пьет его каждый день, с тех пор как объявил о твоей свадьбе на праздник жатвы. У него не хватило духу поговорить с тобой, и ты узнала, что твоя собственная свадьба состоится в следующее полнолуние, вместе с остальными сельчанами.
По пути домой, сидя на непроданных мешках ячменя, ты возроптала: Жениха-то нет! За кого же мне выходить замуж?
Отец сосредоточенно правил телегой, мать устремила взгляд куда-то далеко, и никакого ответа ты не получила.
В деревне, когда дочь достигала совершеннолетия, отец на рынке или на празднике обычно объявлял о намерении подыскать ей жениха. Через много месяцев, а может, и раньше, когда подходящий жених изъявлял желание взять дочь в жены, проходили переговоры и отец объявлял о свадьбе. Так было с Мидой. С того же помоста отец расхвалил ее красоту и добродетели и заявил, что ищет ей хорошего мужа. Довольно скоро появилось немало претендентов. Оттого ты и не поняла, почему лучшим сочли предложение Чоу и почему Мида решила его принять. Но она все-таки приняла, а вот ты не принимала ничего.
Перед последним поворотом ты спрыгнула и побежала к Миде. После свадьбы она с Чоу и его родителями жила в соседнем доме.
Мида на кухне готовила чай для Чоу, который уезжал по делам, и объяснила: После того как мы поженились, Чоу выплачивал долги нашего отца. Но дальше платить не собирается. В общем, то, что родители называют свадьбой, на самом деле – аукцион, и продавать будут тебя. Кредиторы угрожают отцу, времени терять нельзя. В ночь полнолуния тебя продадут за самую высокую предложенную цену.
Пора жатвы. Солнце заливает поле, а оно сияет в ответ. Обычно любимое твое время: колосья выше головы, можно ходить сколько угодно, и никто тебя не заметит. От вашей семейной фермы осталась лишь тонкая полоска ячменя. Сейчас отец, спотыкаясь, выйдет из-за свинарника и зарежет поросенка, но денег за него не увидит, так как всю выручку просадил за последней игрой в чаупар.
Ты предпочитала думать, что все твои беды из-за него; не могли же оба, отец и мать, так ужасно с тобой поступить. Но утром, когда Мида пришла помочь матери готовиться к
