Илья Хруст
Респ4ун
Пролог
Одинокий старец шествовал сквозь залы Храма Оракула, его сутулая фигура выделялась среди бесконечной череды колонн, уходящих ввысь во мрак. Что бы как-то удержаться на ногах и продолжать движение ему приходилось опираться на посох, каждое движение ему давалось с особым трудом, и он очень тяжело дышал, казалось еще минута такого издевательства, и он рухнет и умрёт. Но он продолжал идти. Осталось недалеко…
Он может встретить Оракула где угодно, это же его обитель всё-таки, но он, знал, куда следует идти, чтобы точно повидаться с ним, тем более что Оракулу уже известно, что в его храме посторонний.
Старик, тяжело воздыхая, прошёл сквозь арку, и оказался в менее тесном помещении, это была большая комната, без мебели и всего привычного, только голые серые стены с единственным окном и кубической каменной глыбой посреди помещения. Единственное окно, во всей Бесконечной Долине с которого, открывался, великолепный обзор на Мир Пропасти, находилось в этой тёмной комнате. Оракул постоянно всматривался в черноту бездны, по его словам он получал спокойствие от такого зрелища.
Оракул остался стоять к нему спиной, и всматриваться черноту Пропасти, будто что-то там рассмотрел.
— Рад, что ты, наконец, заглянул к нам… — тихо сказал храмовник, хотя его слова разлетелись по всей комнате, так что старик их услышал.
— Можно подумать, что ты не узнал об этом. — Проворчал старик, и тут же закашлялся диким кашлем, закончив его кровяным плевком прямо на гладкую поверхность каменного пола. Жидкость к слову мгновенно испарилась, не оставив и намёка.
Оракул обернулся к нему и критично оглядел чёрными глазами, когда он заговорил, его губы не шевелились:
— Я могу лишить тебя страданий, но ты ведь специально так все устроил?
— Я привык к человеческой жизни… в этом ты прав.
— Настолько привык, что готов терпеть боль?
Старик снова закашлялся, на сей раз дольше обычного, он всем телом навалился на посох. Оракул спокойно ждал, когда пройдёт приступ.
— У меня рак… — сказал старик, приходя в норму и утираясь рубахой.
— Мне все равно. Никогда не понимал тебя, зачем так привязываться к людям, что сносить их боль и получать… удовольствие от этого.
— Если бы так же часто посещал мир людей, ты бы понял. Это не удовольствие, это дань уважения их душам. — Старик выпрямился, хотя продолжал держаться за посох.
— Жаль, что я не умею смеяться, иначе я бы сделал это в твоё уродливое лицо. И также, мне повезло, что я не умею переходить между состояниями — секундная пауза, — Да и какая это дань, ты просто завидуешь им.
— Не без этого, конечно… покажи мне того, кто не хотел бы иметь душу.
— Сколько тебе осталось?
— Немного.
— Будешь доживать?
— Нет, мне нужно поговорить с Горусом, а я не хочу предстать перед ним в таком состоянии, к тому же, близится война. Я выпью твоего зелья, но не сейчас. У меня ещё есть время побыть человеком.
— Ты не человек, ты просто создание в человеческом теле. — Храмовник, помолчал мгновение, вглядываясь в бородатое лицо постаревшего человека, затем перешёл к делу — Мне есть над чем работать? Что-нибудь разузнал?
Старик двинулся с места и направился в сторону окна, Оракул в очередной раз отметил, насколько жалки человеческие тела, нет, он не призирал, но и не боготворил как большинство ходоков в мир людей. Старик подошёл к Оракулу вплотную, заглянул в его чёрные глаза, хотя тот был выше его на три головы, и перевёл взгляд на бездну.
— Феникса мне не удалось найти. Ярость Сета, в момент изгнания птахи из Пропасти слишком хорошо спрятала его в мире людей, я даже не знал, на каком он материке, я не мог его почувствовать.
Оракул кивнул, старик успел подумать в совершенно, человеческой манере, что будь Оракул из племени людского, он обязательно высказал, нечто к примеру: «Я же говорил!», но тот был далёк от человеческих манер. Старик продолжил:
— Элементарии появились на свет, все семь, это я почувствовал. Но разгадать я смог только одного, при рождении я дал ему защиту, правда, это несколько повредило его сознание. Демон Хранитель будет счастлив, когда начнёт его убивать, надеюсь, ловушка сработает и это даст нам время. Насчёт последнего элементария у меня есть догадки, но с высокой долей вероятностью, что это человек, просто со схожими спиритическими параметрами, не более, я укажу тебе на него, когда будет такая возможность. Это все что мне удалось узнать…
— Немного.
— Ну знаешь… — проскрипел старик, — человеческая жизнь настолько коротка, что у меня было мало времени, к тому же я смог одержать только этого старого человека, а сил в его теле было маловато.
— Нет, ты тут не при чем, во всем виноват Феникс, когда решил предать нас… и когда решил предать их. К тому же, нам существенно пришлось вложиться в твой переход в мир людей, ты не представляешь, как ослабела наша защита. Повезло, что и враги решили послать разведчика, баланс силы сохранен. Поэтому мы не можем больше рисковать, придётся работать с тем, что есть…
Старик помолчал, вглядываясь в пропасть, затем посмотрел на каменную глыбу, посреди комнаты, на ней уже стояла чаша с ядом, он облизнул губы, его самочувствие ухудшилось настолько, что он еле стоял на ногах, которые изрядно трясло. Переход между мирами, обратно в мир Бесконечной Долины, кажется, отнял у него остатки сил и время, которое ему отпустили врачи из мира людей, значительно сократилось.
— Ты что-нибудь придумал?
— Для начала покажи мне того, на кого ты смог наложить защиту.
— Ну, в таком случае мне придётся выпить твоего яда… человеческое тело не способно на такие фокусы.
— Фокусы… — задумчиво сказал Оракул, будто пробуя слово на вкус, и пытаясь его как-то примерить к возможностям созданий света в Бесконечной Долине, — не обязательно тебе сейчас умирать, я могу заглянуть в твоё сознание.
— Наверняка это убьёт старика.
— Все возможно, но вряд ли. Последний раз, когда я такое проделывал, человек даже не почувствовал.
— Может потому что в этот момент он находился в своём мире?
— Резонно, но какая тебя разница, ты что, собрался умирать с этим телом?
— Приступай.
Оракул протянул руку в сторону старика и, не касаясь его, закрыл свои чёрные, не моргающие глаза. Брай в теле стареющего тела почувствовал, как человек начинает его отвергать, но он снова взял контроль над его разумом.
— Подумай
