Глава 1. Рождённый ползать, ты что – рехнулся?
Сокровища влекут людей
Не меньше, чем манят драконов.
Драконам проще,
Они всё видят с высоты.
Им кажется, что люди – это крысы
Иль муравьи, что всюду суетятся.
(Песня)
Вновь, вновь
Золото манит нас.
Вновь, вновь
Золото, как всегда, обманет нас.
(Песня из кф «Золото Маккенны»)
Копыта коней дружно стучали по широким гранитным плитам древней дороги. Отряд людей верхами размеренно передвигался к дальним горам через степь.
– Спорим, Тилла, ты быстро заметишь пограничный магический кордон?
Лаки Вармэн, инспектор порталов из Бюро по делам нагов, с удовольствием посмотрел на сестру. В тени полей шляпки ярко сверкали голубые глаза, милое личико румянилось, горячий ветер кокетливо играл золотыми локонами и подолом плотного глухого платья-«амазонки», облегающего изящную фигурку.
Хорошо, что он поддался на уговоры девушки и стал брать её с собой в инспекционные рейды. С каждой такой поездкой сестра всё больше хорошеет и тем успешнее понравится лорду.
– Спорим, кузен, я его вообще не замечу? Ты же знаешь, что у меня совсем слабые магические способности и к тому же – близорукость.
Тилла нарочито весело улыбнулась, преувеличенно распахнула глаза и заглянула в лицо двоюродному брату. Хорошо выглядит, зараза, вот только пугает одним своим видом. Тонкие, резкие, хищные черты лица, постоянно мрачное выражение… Но форма ему идёт, ничего не скажешь.
– А разве мы не миновали фронтир? Это ведь уже Змеиные земли, не так ли?
Лаки снисходительно хмыкнул.
– Да, это резервация Эсса-Шио. Значит, не заметила границу? Хотя бы обычным зрением? Глаза, как плошки, а не видят ни крошки!
Вот-вот, брат ещё и язвителен безо всякой меры, это тоже отталкивает. Но Тилла удовлетворённо улыбнулась. Не стоит кузену знать, что у неё и магических способностей, и ума гораздо больше, чем у него. Лаки честолюбив и завистлив, и вдобавок, презирает женщин, особенно, блондинок. Если он узнает о её превосходстве, то не будет ей помогать, а у неё, кроме него, больше никого из родственников не осталось.
Девушка незаметно прикоснулась к артефакту, скрывающему ауру и спрятанному на груди под платьем.
– Зачем ты споришь. Лаки, если заведомо знаешь, что удача на твоей стороне?
Он снова хмыкнул.
– А только так и следует спорить, когда уверен, что выиграешь.
– Вот ты какой хитрый! – Тилла засмеялась. – Лучше сыграй что-нибудь, а то скучно просто так ехать, степь да степь кругом, а горы маячат на горизонте, вроде бы они близко, но мы всё никак не доедем.
Лаки самодовольно улыбнулся, достал из кармана куртки маленькую гармонику, поднёс к губам.
– Границу ты могла бы заметить хотя бы по виду травы, глупая Тилла. На людской территории она скошена, потому что тут недалеко есть ферма. А наги траву не трогают, это им ни к чему.
По обеим сторонам от дороги до самого горизонта колыхалось колосистое изумрудное море, ветер густо пах подсыхающей зеленью, и, если бы лошади вдруг свернули на обочину, они утонули бы в этой траве по грудь.
Тилла оглянулась. Далеко позади виднелись пологие холмы, где паслось стадо и стоял деревенский дом с пристройками.
– Да-а, – задумчиво протянула она. – Сейчас у нас мирная, спокойная, сытая жизнь, и мне очень нравится то, что я вижу вокруг. Всё к лучшему в этом лучшем из миров… Играй же, Лаки!
Над степью полилась протяжная мелодия, суровая, невесёлая, но, тем не менее, сильная, полная жизни и надежды. «Дом восходящего солнца»…
В юности Лаки работал пастухом, перегонял стада на продажу. И губная гармоника, и привычка повсюду таскать её с собой и играть осталась у него от этого прошлого.
Тилла всплеснула руками так, что выронила уздечку.
– Лаки, Лаки, нельзя ли всё-таки выбрать что-то повеселее? Ты же такой музыкой не ободряешь, а ещё больше тоски нагоняешь!
Он резко оборвал мелодию, – гармоника пронзительно взвизгнула, – пожал плечами и убрал инструмент в карман.
– Повеселее – это не ко мне. Кудряша вон попроси, у него банджо с собой.
Того и просить не надо было, парень повернул голову, весело улыбнулся, достал из заплечного чехла инструмент, пристроил перед собой на седло и заиграл быстрое кантри «Разрушение Туманных гор». Кто-то поддержал композицию художественным свистом, кто-то – хлопками в ладоши или по седельным сумкам.
Лошади пошли бодрее, люди перестали клевать носами от жары, а Тилла невольно принялась приплясывать прямо в седле.
– Тилла, веди себя прилично! Не подобает молодой благородной асэди подпрыгивать и размахивать руками, едучи верхом. И вообще, ты так спину лошади повредить можешь.
Девушка насупилась, отвернулась, подпрыгивать перестала, но покачивать головой в такт мелодии не прекратила.
***
На закате подъехали к роще у реки, и Лаки распорядился сделать на опушке привал.
Траву быстро выпололи на изрядной площади, создав, таким образом, большую лысую поляну. Лошадей сразу не повели к реке, вначале привязали к деревьям, чтобы дать скакунам остыть. Развели костёр, поставили палатки.
Лаки приказал готовить ужин, а сам застыл с бутылкой вина и бокалом в руках и смотрел на далёкую, отдельно стоящую гору.
Шарховы змеюки, дикари тупые. Сам не ам и другим не дам. Наги не пользуются кристаллами-накопителями природной энергии, у нагов своя магия. Да они даже не в курсе, что там – месторождение! Лаки обнаружил его случайно, когда искал в горах неучтённые порталы.
Ничего-ничего. Тем или иным способом, а он эту гору у шарховых дикарей оттяпает. С духами природы и предков они там, видите ли, разговаривают. Развели дикари бесовщину, а власти тому попустительствуют…
Лаки разыскал глазами сестру, чтобы посмотреть, что она делает, и, как оказалось, вовремя – девушка направлялась к зарослям.
– Тилла, а ну стой! Далеко не отходи, чтобы я тебя видел постоянно! Тем более не суйся за деревья, это опасно.
– А как же уединиться? – возмущённо воскликнула Тилла.
– Зачем? – ухмыльнулся Лаки.
Он же не тупой! Значит, нарочно её дразнит? Бесит. Впрочем, всё, как обычно.
