Святослав Логинов
Магия
Дверь была совершенно такой, как говорили: из плотной жёлтой древесины, сплошь покрытой искусной резьбой. Было сказано, что это не просто резьба, а вырезанная надпись на каком-то языке: «Путник, стой! За этой дверью живёт магия!»
Кажется, там было написано что-то ещё, но Гулюх этого не запомнил, а сам прочитать не мог. Про дверь, которая торчит не пойми где, рассказывали не ему. О ней беседовали три мага, сидевшие на вершине холма, а Гулюх подкрался к ним и подслушал.
Идти Гулюху было некуда, делать нечего, так отчего бы и не поискать волшебную дверь, которая, как сказали, и вовсе не заперта.
Так и бывает, что когда ищешь особо не затрудняясь, то непременно находишь. Дверь стояла под открытым небом в небольшой балочке, и была именно такой, как говорили чародеи, привыкшие впустую трепать языком.
Гулюх обошёл дверь кругом. Ни сзади, ни с боков ничего не было, а если глядеть спереди — вот она, жёлтая и вся в узорной резьбе.
Чародеи говорили, что за незапертой дверью живёт магия и всякое волшебство, которое можно свободно взять. Казалось бы, тайная вещь, а эти трое рассуждали, как о чём-то обыденном, как говорят о всякой ерунде. Какая же это ерунда, если пройдёт в дверь Гулюх по прозвищу Недотёпа, а выйдет — Ого! — всем волшебникам волшебник и такой колдун, что только держись! Они у меня попляшут! Они, это болтливые чародеи и все те, кто дразнил Гулюха Недотёпой.
Касаться двери ладонью было страшновато, и Гулюх пихнул её ногой. Дверь плавно повернулась, толкнула Гулюха в спину, заставив шагнуть вперёд, и захлопнулась за ним.
Гулюх очутился в глухой темноте, где нельзя было различить совсем ничего. Эх, а ведь были с собой спички, но Гулюх, пока шёл, жёг их одну за другой, пока не спалил все. А теперь приходится сидеть в темноте или идти незнамо куда.
Расставив руки, чтобы не натолкнуться на стену, Гулюх двинулся наугад. Если тут есть магия, он её отыщет, заберёт, сколько сможет взять, а остальное оставит на потом. А дверь заколдует как следует, чтобы никто не влез и не спёр его волшебства.
Шаг за шагом — впереди вроде бы забрезжил свет. Гулюх ускорил шаги и увидел столик, на котором горела одинокая свеча. За столом сидел маленький человечек и, кажется, читал книгу. Во всяком случае, раскрытая книга перед ним была.
— Ты гном? — спросил Гулюх.
— Сам ты гном! Гномы шахты копают, добывают золото и драгоценные камни. А я — библиотекарь.
— Слушай, библиотекарь, говорят, здесь магия живёт.
— Есть такое.
— И где она?
— Вот, смотри!
Крошечный библиотекарь вскинул руку. Яркий свет залил зал. Высокие стеллажи стояли вдоль стен, а на них громоздились сотни и тысячи томов и совсем малюсеньких книжек.
— Это, что же, и есть магия?
— А как же. Книги волшебные, какую ни возьми. Вот эта, небольшая книжица, а как изучишь, станешь специалистом по левитации. А этот том посвящён метаморфозам.
— Такая книжища?
— Ты что хотел? Это же не левитация, где всех дел: взлетел — опустился. Метаморфозы куда сложней. Хочешь, кугуаром станешь, а хочешь — гавиалом. Да не только сам, но и других можно превращать.
— Не, книги не для меня. Они ещё, небось, на иностранных языках.
— Не без того. Но ты, как только прошёл через волшебную дверь, разве не видел, там можно любой язык изучить.
— Ничего я там не видел. Темно, хоть глаз коли.
— Значит, плохо учился, прежде, чем к дверям подойти. Знаешь пословицу: Ученье — свет, а не ученье — тьма. Вот тебе тьма и выпала. У нас с этим просто.
— Больно мне надо — учиться. Я колдуном стану, а не учёным. Книжная магия мне без надобности. Мне так надо, что едва захотел, и оно сразу сделалось.
— Это, братец, высшая степень магического искусства.
— Вот его мне и надо.
— Тогда тебе — вон туда! — с пальца библиотекаря сорвался тоненький луч и пропал в несусветном далеке. — Там по дороге много залов будет, ещё побольше этого, и в залах прорва всяких чудесин, но тебе они не по разуму, раз ты книг не читал. Так ты иди и не останавливайся. В самом последнем зале светло, и там словно ружья в козлах у солдат, стоят колдовские трости и волшебные палочки. Они могут сколдовать что угодно, и при этом вовсе не обязательно, чтобы ты понимал, как они это делают. Захотел, и станет по твоему хотению. Подходи и бери любую.
— А как их выбирать?
— Не знаю. Я библиотекарь, а не колдун. Волшебная палочка мне не нужна.
— Тогда, я пошёл! Счастливо книжки листать!
— И тебе счастливо!
Залов на пути было множество, а что там за чудесины хранились, Гулюх не разобрал. Ничего, как появится у него всемогущий жезл, так он везде побывает, и всё, что пригодится, себе заберёт.
Дошёл, наконец, и до ярко освещённого зала, где всюду десятками стояли посохи, жезлы, трости, палки, стеки и палочки. Что выбрать? Библиотекарь сказал, что все эти колдовские причиндалы одинаковы, любая может наколдовать, что угодно. Но вид у них очень разный. Тут есть над чем поразмыслить.
Вот этот здоровенный посох будет торчать над головой на две пяди. Таскаться с ним неудобно. А это — вовсе игрушка, самому не верится, что она всё может. Эта трость кривовата, а у этой даже на взгляд поверхность шершава. Жезлы стальные и костяные явно не пойдут, даром что сказано, будто у всех одинаковые свойства.
Наконец Гулюх остановил выбор на самой приятной палке. Она была соразмерной величины, прямая и гладкая, из жёлтого дерева, такого же, из которого была изготовлена волшебная дверь. Взглянув на такую, никто не сможет обозвать Гулюха недотёпой.
Протянув руку, Гулюх крепко схватил выбранную палку.
В следующее мгновение палка вывернулась из руки и ударила Гулюха в лоб. Свет в зале мигнул и погас.
Когда удалось открыть глаза, Гулюх обнаружил, что свет в зале горит, как и прежде, а мигало в собственных Гулюховых глазах.
— Что же это такое? — простонал побитый Гулюх.
— Никак, больно? — произнесла лежащая рядом палка. — А не хватай, чего удержать не можешь.
— За что? — прогундел Гулюх.
— Голова пустая, по такой грех не ударить. И руки у тебя слабые, волшебную палочку удержать не могут.
— У меня руки — во! Кулаком могу быка оглушить.
— Здесь это не поможет. Колдовской мощи в
