Книга Майнеры. Задача византийских генералов - Вильям Цветков

Минск, Беларусь, 2017 год

Через широкую площадь, засаженную по краям высокими елями, неспешно шел молодой человек, одетый в джинсы Levi’s пятьсот первой модели и спортивную куртку-ветровку голубого цвета. Благодаря легким кроссовкам, его шаг казался воздушным, пружинящим, в отличие от тяжелого стука каблуков ботинок людей в темно-зеленой военной форме, патрулирующих правительственный комплекс. В правой руке он нес небольшой кожаный портфель черного цвета.

Наблюдавший за ним человек из окна третьего этажа массивного здания произнес в миниатюрную рацию:

– Объект приближается со стороны площади. В руках черный портфель. Не проверять. Проводить на третий этаж.

– Будет сделано, шеф, – ответил невидимый голос.

Человек поправил галстук и отошел от окна. Что ж, если при помощи странного посетителя им удастся закрыть сделку по станции… Он забарабанил пальцами по столу. Закрыть сделку… семь с половиной миллиардов долларов. Страна еще никогда не получала настолько крупных инвестиций ни от частного или государственного фонда. Даже Международный Банк, всесильная, могущественная организация не смогла предоставить подобное финансирование. Джефф Ричардз, исполнительный директор развел руками: проекты по ядерной энергетике сейчас не в моде, акционеры однозначно проголосуют против предложения, будь оно трижды выгодным.

Кто же это такой, черт возьми?

Альберт Константинович поморщился. Все, что удалось найти Комитету государственной безопасности – не прояснило ситуацию ни на йоту.

Он снял трубку вертушки.

– Совет Безопасности в сборе?

– Да, Альберт Константинович.

– Президент?

– Будет через полчаса.

– Отлично.

Он опустил трубку на желтый аппарат без диска. Окинул взглядом площадь. За небольшим пролеском возвышалось сверхсовременное здание нового делового центра из стекла и бетона. Строение уродовало исторический центр города, активисты уже окрестили его самым убогим и пошлым гимном примитивизму. Построенное на месте снесенного музея Великой Отечественной войны, оно стало знамением новой эпохи, прагматической, холодной и безликой. Сути дела это не меняло.

По его прогнозам, сюда в скором времени должны прийти самые богатые и знаменитые инвесторы со всего мира, имена и названия которых не сходят с первых полос «Уолл-стрит джорнэл» и «Файненшл Таймс». Придут не потому, что в мире некуда вкладывать деньги, – как раз наоборот. Современная мировая экономика, несмотря на периодические кризисы, дает массу возможностей выгодно пристроить капиталы, – как белые, легальные, так и серые, висящие балластом на счетах безымянных банков по всему миру. Все зависит от расторопности. И от выгоды. Деньги любят рост. Деньги любят тишину.

«Объект вошел», – доложила рация.

Альберт Константинович не питал чрезмерных иллюзий. Чтобы получить доступ к мировым кредитным рынкам, требовалось идти на оправданный риск.

По площади прохаживались горожане, чуть правее резиденции размещался элитный теннисный центр, где он любил размяться по утрам и после тяжелого рабочего дня.

Но как? – он не мог этого понять, снова и снова просматривая папку с надписью: «Дело 303». Как школьный учитель может финансировать строительство атомной станции в Беларуси?

Ошибка, казус, подвох, недоразумение – исключались. Спецслужбы десятки раз проверили этого человека. Изучили его подноготную, счета, переводы, перерыли частную жизнь от рождения до сегодняшнего дня. Они знали, чем он болел в двадцать лет назад и что ел на завтрак сегодня в гостинице. Однако, никакой информации, которая намекала бы на его связь с зарубежными правительствами, фондами или спецслужбами не нашли, как ни старались.

По сути, он появился из ниоткуда в тот момент, когда атомный проект медленно, но верно шел ко дну, обещая всем, кто в нем участвовал, тяжелые, позорные отставки. Альберт Константинович как идейный вдохновитель, инициатор возведения атомного комплекса, справедливо считал, что столь крупное строительство, во-первых, расшевелит экономику страны, во-вторых, создаст надежный энергетический щит, гарантируя отечественной промышленности дешевое электричество и громадную фору производителям на мировых рынках.

К моменту, когда конструкторская документация прошла экспертизу в Международном агентстве по атомной энергии, выяснилось, что стройку никто не хочет финансировать. Евросоюз крайне нервно отреагировал на выбор места для строительства у самой границы, считая риск возведения чрезмерным. Таким образом, отпали европейские инвесторы, давшие предварительное согласие на ранних этапах. Любой банкир мечтает пристроить пару миллиардов в хороший проект, да еще и под гарантии государства, но… санкции.

Разведка Европы работала великолепно. Малейшее подозрение в финансировании запрещенных проектов грозило конфискацией средств, анафемой, а то и тюремным сроком. Американцы рады бы помочь, но боялись новых мер против крупных интернет-гигантов, погрязших в миллиардных европейских штрафах.

Оставался Восток. Но и там, похоже, дела обстояли не слишком радужно: не оправившись от свержения Муаммара Каддафи, цементировавшего железным авторитетом неустойчивый нефтяной регион, шейхи с опаской вкладывали деньги в рискованные проекты. Наступили неспокойные времена.